А.В. Пичугин: Были молоды, изоляции не ощущали

Интереснейшая биография, а его заслуги перед Озёрском и его жителями переоценить невозможно.

18 октября Александру Васильевичу Пичугину исполнилось бы 90 лет, но его юбилей для города прошёл почти незамеченным.

Предлагаем читателям отрывки из интервью А.В. Пичугина, данное им журналисту Владимиру Гондусову. Прочтите, очень интересно!

* * *

– Как вы оказались в  закрытом ведомстве?

– Мы с женой, Ольгой Васильевной, приехали в  Красноярск-26, ныне Железногорск, в 1954-м, сразу после окончания МИСИ, в котором вместе учились. Позднее мы узнали, что нас тщательно проверяли, но к нашим биографиям придраться трудно. Меня назначили прорабом. Строил жилье, горно-химический комбинат, испытательный стенд для ракетных двигателей, другие объекты. Красноярск-26 – уникальный город.

– Насколько верны рассказы о том, что «запретки» строили заключенные?

– Объяснение этому простое: ядерным щитом, а значит, режимными городами занимался Лаврентий Берия. Да и в первых лабораториях и НИИ, или попросту «шарашках», трудились тоже не самые свободные граждане. Инженеров и проектировщиков собирали из всей системы ГУЛАГа. Думаю, иного выхода в те годы просто не было.

Мне и самому пришлось работать с осужденными. Их длинные и серые колонны шли на работу с плакатом: «Запомни эту пару строк: работай так, чтоб снизить срок!». Однако жизнь невольников сильно отличалась от гулаговского кошмара. Кормили их вполне сносно, давали спецодежду, квалифицированным было медобслуживание. За ударный труд поощряли снижением сроков, так что уголовники трудились с таким энтузиазмом и давали такую выработку, которую не смогли в последующем перекрыть никакие бригады коммунистического труда. Впрочем, к концу 50-х годов началось сокращение использования труда осужденных на закрытых стройках, а в некоторых местах полностью отказались от этого контингента. Их заменили военные строители, которые трудились не менее ударно.

– Как жили в этих городках?

– Представьте город, обнесенный по периметру двумя-тремя рядами колючей проволоки. Внушительный КПП, солдаты Внутренних войск с автоматами. Въезд-выезд – по пропускам или спискам. Разумеется, все мы были в прокрустовом ложе подписок о неразглашении и режимов секретности. Уровень секретности был таков, что некоторые слова, относящиеся к атомному проекту, вслух не произносились. Вся почта просматривалась цензурой… И хотя в городе были все атрибуты советской власти, многое, если не все, решалось руководством градообразующего предприятия.

Это, так сказать, издержки «запреток». Но, если честно, мы изоляции не ощущали. Были молоды, энергичны, отлично настроены. У нас была интересная работа, на которой деления суток на день и ночь не существовало, силы отдавались без остатка. Снабжение было очень хорошее, по талонам – лишь некоторые товары. В других городах, даже областных, по талонам были даже продукты, не говоря уже, например, о дефицитной мебели или обуви. Не скрою: нам завидовали.  Молодое по своему составу население – средний возраст 35–40 лет, много детей.

Процент людей с высшим образованием, как и культурный уровень, был много выше среднего по стране. Во всех режимных городах работали филиалы престижных столичных вузов. Молодые специалисты могли достаточно быстро получить квартиру. Тем, кто побывал в местах не столь отдаленных, вернуться, а тем более прописаться, было практически невозможно. Тихий, спокойный город с минимумом криминала.

По соображениям секретности несколько лет ни на какие курорты нас не отпускали, а многим вообще было запрещено выезжать на Большую землю даже во время отпуска. Чтобы человек от этого не страдал, отпуск ему оплачивался в двойном размере. Решили мы проблему в Челябинске-40 так: первыми в системе министерства построили базы отдыха «Березки» и «Солнечная», на которых до сих пор могут одновременно отдохнуть полторы тысячи строителей и членов их семей. В живописных местах на берегах озер воздвигли лучший по тому времени на Южном Урале пионерский лагерь, который ныне стал детским санаторием. Впрочем, в отличие от взрослых детей во время летних каникул организованно вывозили на юг.

– Александр Васильевич, вы почетный гражданин Озерска (ранее – Челябинск-40). Сколько лет вы прожили в этом городе?

– Тринадцать из 37 лет, проведенных в режимных городах. Он расположен в 70 км севернее Челябинска, в районе городов Кыштым, Касли и Златоуст. Сразу после войны там начали строить ряд предприятий по переработке радиоактивных материалов и производству атомного оружия… Американцы очень интересовались этим городом, и то, что именно в районе этих мест 1 мая 1961 года был сбит разведывательный самолет У-2, которым управлял Пауэрс, свидетельствует о многом. И это был не первый полет такого рода. К слову, военный городок, где размещались пусковые установки, которые успешно отработали по самолету-шпиону, именно мы и строили.

В «сороковке» мне доверили возглавить Южно-Уральское управление строительства. У нас были свои мощные заводы по выпуску бетона и железобетона, ДСК, крупное АТП, вся механизация. Строили жилые дома со всеми удобствами, в квартирах были горячая и холодная вода, ванны, газ, в городе – стадионы, бассейны, обычные и музыкальные школы, детские сады, дома культуры, магазины и столовые. Наш министр, Ефим Павлович Славский, как человек государственный, понимал, что строительство – престиж его ведомства. К тому же Средмаш твердо выполнял социальные нормативы, которые были обязательны для всего советского градостроения. И детских садов, и магазинов, и кафе, и скверов, и спортивных залов было ровно столько, сколько положено.

И еще понимание того, что эффективность основной работы – чего у нас многие и сейчас не могут понять – сильно зависит от бытовой устроенности работников. В Озерске успешно работают построенные нами два новых реактора с романтическими названиями «Руслан» и «Людмила».

– За собой «тянули» свою команду?

– Никогда. Приезжал на стройку, становился в шеренгу и шел вместе с теми, кто на ней уже работал. Разобравшись на месте в кадрах, выделял людей опытных, знающих, на них и опирался. Старался в любом коллективе создать эффективную систему управления и контроля. Себя не щадил: рабочий день начинал с раннего утра и заканчивал поздним вечером. Как правило, выходных не знал. Подчиненные меня чаще видели в телогрейке и сапогах, чем в костюме. Это положительно действовало на руководителей рангом меньше.

– Вы считаете, что сохранение ЗАТО – шаг правильный?

– Несомненно. Эти населенные пункты – центры не только создания ядерного оружия, но и средоточия высочайшего национального интеллекта, уникальных производственных мощностей и непревзойденных технологий. Тот потенциал можно и нужно было умело использовать, однако в 1992 году не нашлось активных защитников интересов этих отраслей. Надо было из этих оборонных министерств, их технологий, опытных руководителей, достижений взять все лучшее не только для оборонных, но и мирных целей. Уверен: Россия была бы другой.

– Александр Васильевич, за годы работы ведь не обошлось без проблем, выговоров от начальства?

– Этого «добра» хватало. После одного вызова на «партийный ковер» заработал микроинфаркт. А тяжесть на сердце «лечил» довольно своеобразно. Залезал на самый высокий башенный кран и смотрел на панораму строительства. Говорил себе: «Это же я строю! Километра на полтора-два вокруг – тысячи рабочих, машины, механизмы. Дух захватывает! Это я руковожу этой стройкой!». Пусть, думаю, эти партийные чиновники попробуют стать на мое место! В общем, стресс как рукой снимало.

Владимир ГОНДУСОВ

Из биографической справки:

Герой Социалистического Труда (1971 г.), лауреат премии Совета Министров СССР (1974 г.), почетный гражданин г. Озерска (2001 г.). После окончания в 1954 году Московского инженерно-строительного института работал в строительных организациях атомной промышленности Красноярского края, где прошел путь от прораба до начальника строительства в г. Красноярске-45. В феврале 1966 года был переведен начальником Управления строительства № 247 в г. Челябинск-65 (с января 1967 года - Южно-Уральское управление строительства), работу начинал со строительства пусковых комплексов для ракет стратегического назначения в Казахстане. За время с 1966-го по 1979 г., когда А.В. Пичугин находился на посту начальника ЮУС, в 3 раза увеличился объем строительно-монтажных работ предприятия, в 2,5 раза – темпы жилищного строительства. Около 20 объектов, возведенных в эти годы строителями ЮУС, были отмечены дипломами Госстроя РСФСР. Из Челябинска-65 переведен на работу начальником Ангарского управления строительства, позже работал в Серпухове, Москве.

Награжден орденами Ленина (1966 г.), Трудового Красного Знамени     (1962 г.). Возглавляемые им коллективы насчитывали до 40 тысяч человек.

Годы жизни  Пичугина А. В.: 18.10.1927 - 25.12.2009

Если вы стали очевидцем какого-либо события, присылайте сообщения, фото и видео на любой мессенджер (viber, whatsAppp, telegram) - +7 902 896 51 63 или почту редакции panorama@ozersk74.ru, либо через форму добавления новостей, а также в нашу группу «ВКонтакте». Телефон редакции 5-94-14.