Что об Озерске писали в 1927 году…

Листаешь старые сборники и порой поражаешься: ничего не меняется в нашем обществе… Ни в обществе в целом, ни в Озерске в частности.

Предлагаем вниманию читателей рассказ, опубликованный в 1927 году. Такое чувство – вчера написан…

Ухищрения любви

Когда в комиссии по сокращению зашла речь об увольнении секретарши Махныкиной, представитель администрации бурно замахал руками.

— Нет, нет, нет! Только не ее!

Месткомец Карасев окрысился:

— Но почему? Ведь она же ни чорта не делает. — Да... но тут есть некоторые обстоятельства...

— Какие еще обстоятельства? Что она беременна, что ли? У нее пятеро детей? В чем дело?

Представитель администрации подошел к Карасеву и зашептал, опасливо озираясь на дверь:

— Знаете ли вы, что Махныкина... что Николай Александрович... ну, одним словом... вы понимаете? Ну, как бы это сказать?.. Они... хе-хе... как бы родственники... Поняли? Муж и жена.

— Ничего подобного. Откуда вы взяли? Не далее как сегодня Николай Александрович встретил меня в коридоре и просил... понимаете? — просил уволить Махныкину, а вы говорите...

Представитель администрации заклокотал от смеха:

— Чудак вы, товарищ Карасев. Наивный вы человек. Да разве мог он вам сказать: оставьте, пожалуйста, Махныкину, она — моя любовница. Поняли?

— Понять-то я понял, но... по-моему, уволить все-таки эту дамочку. Придраться к его словам — и уволить. Не можем мы из-за нее увольнять действительно нужного человека! Ведь надо и о деле думать. Какого чорта.

Представитель администрации встал на каблуки, засунул руки в карманы и зашагал по комнате.

— Что ж? Увольняйте. Воля ваша. Только смотрите, как бы после этого нам самим не вылететь. У-ух и гроза же будет! Все равно ее на другой день примут обратно, а нам нагорит. Николай Александрович шутить не любит. Н-да-с! Он не любит шу-тить.

Карасев застонал...

***

Представитель администрации показывал заву список сокращенных. Зав дошел до конца и рассердился:

— А Махныкина? Ее опять не сократили? Это чорт знает что такое!

— Это уж вы товарища Карасева спросите. Он, как представитель месткома, ее отстаивал. Повидимому... имеет основания.

— Какие же основания? Что он влюблен, что ли, в нее? Так ведь любовь — любовью, а служба — службой. Нельзя же из учреждения делать чорт знает что!

— Он защищает ее с пеной у рта. Она, говорит, исправится.

— Не знаю, что мне с ним делать. Работник он чудесный и в такую историю влип. Правда, говорят, что от любви люда дуреют. Обижать его не хочется, — увольнять и подавно...

— Не стоит, Николай Александрович. Я думаю, что обойдется. Уж очень Карасев хороший работник. Из-за этого одного стоит Махпыкину пока оставить. Право.

— Постойте-ка, я припоминаю, что Карасев сам настаивал на увольнении Махныкиной... Ну, да. Конечно. Я встретил его в коридоре и сказал, что Махныкину надо уволить, а он ответил, что перекрестится по этому случаю руками и ногами. Ну, да. Как же вы? Вы что-то напутали.

— Николай Александрович! Карасев — человек деликатный. Разве он может вам сказать: не увольняйте Махныкину — я ее люблю. Ведь не может, ну? Он надеется, что вы сами поймете его чувства.

— Нехорошо все это. Кумовство, сватовство, сводничество. Ну, да бог с вами! Потерпим.

И, закончив доклад, представитель администрации горошком выкатился из кабинета.

Проходя через секретариат в свою комнату, он остановился у стола секретарши Махныкиной и наклонился, важно наморщив лоб:

— Вот что, товарищ Махныкина... — А дальше шепотом: — Ну, Люлюська, и история была. Насилу тебя отгрыз. Вечером все расскажу. Целую, кошечка... Будь поласковей с Карасевым.

Василий Лебедев

Если вы стали очевидцем какого-либо события, присылайте сообщения, фото и видео на почту редакции panorama@ozersk74.ru, либо через форму добавления новостей, а также в нашу группу «ВКонтакте». Телефон редакции 5-94-14.