Сложилась традиция: уже два десятилетия наша редакция и Челябинский центр по гидрометеорологии рассказывают читателям о закономерностях и странностях погоды. Прежде всего, об осадках, о воде и водоемах.

Как известно, 1975 и 1976 годы, один за другим, были самыми засушливыми. Следующую засуху метеорологи ждали примерно через 11-12 лет, то есть к 1986-1987 годам. Но ее не было. Или она, может быть, была очень слабо выражена. Это перепутало все ориентиры. Что было делать? Каждый следующий год готовиться к засухе? Или ждать ее еще через цикл, то есть еще через 11-12 лет? И в самом деле, к этому времени осадки сократились, и в 1998 году уровень Аргазинского водохранилища упал на 5,5 метра. Прогнозы на 1999 год не могли утешить никого. Но катастрофы не случилось. Наоборот. Что же было?

Продолжая традицию, я беседую с начальником отдела гидрологии В.И. Афониным.

- Владимир Иванович, в 1999 году мы ждали засуху и боялись ее, а были накануне большой воды.

- Да, у нас осадки с 1999 года и по 2007 год превышали все нормы.

- А самый пик осадков – 2007 год?

- Да.

- А теперь-то куда мы идем? Почему-то опять стало тревожно. Прежде всего, тревожно от вида озер, их оголенных берегов.

- Да, берега оголились, падение уровня воды не может не беспокоить, но оно, как говорится, под контролем. В 2008 году уровень воды в озерах упал на 10 сантиметров, в 2009 – на 20 сантиметров, а в этом году – на полметра.

- И за три года падение уже ближе к метру?

- Это так, но надо иметь в виду, что к 2007 году озера повысили свой уровень на полтора метра. То есть с превышением средней многолетней отметки. Ведь всюду все было затоплено. Воду скачивали из Смолино, из Синеглазово. Был вырыт канал, чтобы сливать лишнюю воду озера Аргаяш. Как и с Малого Кременкуля. Затопило Касарги. Сады на берегах стояли в воде.

- Теперь вода ушла. Владимир Иванович, и что дальше?

- Видите ли, конечно, какая-то цикличность существует. Она не такая четкая, как мы думали прежде. Допустим, не ровно через 12 лет. Однако все равно сухие периоды сменяются влажными. И наоборот.

- Ритм не такой четкий, чтобы можно было предусмотреть конец одного периода и начало другого.

- В том-то и дело.

- Но такое впечатление, что цикличность была, но – нарушилась.

- Может быть, и нарушилась. Вообще у нас малый период наблюдений. На территории Челябинска они начались где-то с 30-х годов.

- Хорошо. Но вот мы уходим в зиму. Обеспечены ли мы водой до весны?

- Другого такого лета, как прошедшее, у нас на Южном Урале вряд ли найти. Его не сравнить даже с двумя засушливыми годами – 1975 и 1976. С апреля по июль 2010 года дождей на всей территории области не было вообще, с июля начались дожди, но почему-то по югу области. Но и там после того, как урожай уже сгорел и его списали. А в горах, где берут начало наши реки, осадков так и не дождались. Их нет до сих пор, до ноября. В итоге – что? В Камском бассейне – самая низкая водность, что очень большая редкость. На языке метеорологов, водность летнего периода – 97 процентов обеспеченности. Это нами трактуется, как «очень маловодный период». Он повторяется один раз в 33 года. Или три раза в столетие.

- Владимир Иванович, где – как? Где-то терпимо, а где-то надо бить тревогу?

- В этом году остались без воды Златоуст, Магнитогорск, Кыштым, Касли… А почему? А потому, что на этих территориях речной сток слабо зарегулирован. То есть мало плотин и мало водохранилищ. Основная вода – 60-70 процентов – уходит весной, в половодье. Возьмем Златоуст. По Аю идет хорошая вода, но водохранилища на Ае мелкие, по три, по пять миллионов кубометров. Всего ничего. Вода весной пропускается транзитом. И если лето засушливое, город – без воды. Запасов явно не хватает. Их почти нет. Чрезвычайная ситуация сложилась здесь в 1975 и 1976 годах. После той засухи было много планов строительства водохранилищ на Ае. Начали строить Верхне-Айское водохранилище, но забросили. Якобы за ненадобностью. Остались на бумаге и другие проекты. В области было построено (достроено) одно-единственное водохранилище – Долгобродское на Уфе. Уже и не вспоминают о Белоключевском водохранилище на Уе для Троицка. Как и о Суроямском водохранилище, рядом с Долгобродским.

- И Екатеринбург потерял интерес к строительству Араслановского водохранилища.

- Да, Екатеринбург взялся строить Араслановское водохранилище на Уфе, но отказался от него, а мы и не начинали строить Янгельское водохранилище на Янгельке. Короче, ничего не сделали, чтобы запастись водой. Кроме Долгобродки. Она наполнена, но теперь надо подать воду из нее в Челябинск, а канал в Аргази не сдан и не принят. Он висит в воздухе. Конечно, если припрет, начнем качать оттуда.

- Но это теперь дорогое удовольствие – качать воду.

- Да, удовольствие дорогое. Тем не менее Екатеринбург из Нязепетровского водохранилища качает. Ему это обходится в один миллион рублей каждые сутки. Вода-то нужна. Если хочется пить, и миллион отдашь.

- Вода, кстати, стала вообще очень дорогим продуктом. Мы за магазинную воду платим не один миллион. Торговать водой очень выгодно.

- Совершенно верно. Вот – Кыштым без воды. Свое водохранилище он сработал до мертвого объема. В него можно перекачать воду из Долгобродки. Дорого? Нужно три миллиона рублей. Судите сами, много это или мало.

- Три миллиона нужно на электроэнергию?

- Да, чтобы запустить насосы. Дальше. Златоуст без воды. В верховьях Ая есть два маленьких прудика – Семибратка и Половинка. Они предусмотрены на случай чрезвычайной ситуации. В Златоусте такая ситуация ожидается в январе. Поэтому там начали переброску воды из Семибратского водохранилища.

- Владимир Иванович, значит, урок, который следует извлечь из сложившейся ситуации, – не дожидаться засухи, а создавать запасы воды заблаговременно.

- Простой пример – наше Аргазинское водохранилище. Его уровень упал на 4 метра 60 сантиметров, почти как в 1998 году. Вы, конечно, помните, как мы выезжали тогда на Аргази и видели красно-черные полосы вдоль берегов. Сейчас – то же самое. Но мы тревогу не бьем. Объясню, почему. На сегодня Челябинскому узлу надо 445 миллионов кубометров воды. Что мы имеем? Река Миасс может дать только 330 миллионов. То есть мы всегда живем в долг. Однако в многоводные годы мы наполняем Аргази до краев, а это почти один кубокилометр воды. И «излишек» расходуем в сухие периоды. Смотрите. Я уже сказал, что норма притока из реки Миасс 330 миллионов кубометров, но в 2007 году приток был 500 миллионов, в 2008 году – 265, в 2009 году – 200, а в этом году – 170. Катастрофа? Но, по расчетам, воды хватит до октября 2012 года. Челябинскому узлу на пять зимних месяцев, начиная с ноября, надо 180 миллионов кубометров воды. Мы возьмем из Шершней 50 миллионов кубов. Еще столько же принесет река – Миасс-то все-таки течет. Значит, из Аргазей надо будет взять только 80 миллионов кубометров. Половодье, пусть и небольшое, но воду даст. По нашим прикидкам, 165 миллионов кубометров. Так что перезимуем с водой.

- Надежда не на зимние снега, а на летние дожди?

- Будет ли следующее лето таким же скудным на осадки, как прошедшее? Согласитесь, два года подряд такая засуха, – почти невероятно. Мы выкарабкаемся.

- Как я понимаю, наша гидросистема находится в таком состоянии, что в самые сухие периоды она работает на грани срыва, но выживает. Такой гарантии, что в любые годы она обеспечивает нас водой, нет, потому что запасы воды невелики.

- Челябинский промрайон возможные запасы создал. А остальные… Такие города, как Аша, Миньяр и другие, особых проблем не испытывают, а город Миасс все время просит воды. Например, из Тургояка. Но из Тургояка много не возьмешь. Не более двух миллионов кубометров в год. Когда в нем воды выше «обычных» отметок.

- Но в Тургояке появляется излишек воды тогда, когда ее везде много.

- Да, когда вода никому не нужна. Так у нас всегда – воду просят, когда ее нигде нет.

- Владимир Иванович, как себя чувствует Магнитогорск?

- Магнитогорск – единственный крупный город, который питается подземной водой – из Янгельского и Мало-Кизильского бассейнов. Вода из недр чистая, поэтому Магнитке не надо тратиться на ее очистку. Но беда в том, что в последние годы и подземка «села». В глубинах осталось мало воды. Впрочем, Магнитка нашла выход. Она подпитывает подземные горизонты. Как? Например, из Верхнеуральского водохранилища. Но это – хозяйственное водохранилище. Не питьевое.

- Как это так?

- Вода в нем чистая, а пользоваться нельзя. Дело в том, что при строительстве Верхнеуральское водохранилище обозначили как хозяйственное, и теперь перевести его в питьевое очень сложно.

- Это просто бюрократическая процедура?

- Именно так. Бумажная казуистика. И все разводят руками – пользоваться водой напрямик нельзя. Но можно, оказывается, другое – из Верхнеуральского водохранилища взять воду и разлить ее ближе к Магнитогорску, в пойме реки Урал. В пойме – «дырявые» карстовые породы, и вода уходит в недра. Так пополняются подземные слои.

- Итак, у нас водная ситуация обострилась, но она не катастрофическая?

- Не катастрофическая. Но мы должны помнить, что воды мало, в обрез.