Когда правозащитники рассказывают бизнесменам о вреде паспортно-регистрационной системы, бизнесмены смеются. Журналисты смеются еще сильнее. На самом деле все можно купить, говорят они. Я сам(а) жил(а) столько-то лет в Москве (Питере, Новосибирске) без прописки, рассказывают журналисты. И их можно понять.

Паспортно-регистрационная система в России работает по принципу Матфея. Тем, у кого и так нет проблем с работой, система дает дополнительные поблажки. Тем, у кого эти проблемы есть, она возводит дополнительные преграды (Мф 25:29). Хороший управленец (журналист, дизайнер, логистик) не без проблем, но и без больших сложностей найдет себе работу в региональном или федеральном центре. И сам сделает себе «прописку» и решит все сопряженные с нею проблемы. Однако для экономики важно, чтобы мобильными были не только специалисты высшей квалификации.

Мы живем в постиндустриальном мире, в котором уровень профессионализации технических специалистов растет, а уровень специализации управленцев (и прочих экономистов-гуманитариев) падает. Например, в Санкт-Петербурге журналистов втрое больше, чем рабочих-авторемонтников. Вопрос в том, что кроме авторемонтников нужны автостроители, кораблестроители и еще сотни технических специалистов. Для того чтобы обучить хорошего экономиста, нужно 5-7 лет (я сейчас не говорю о вузе — он имеет весьма слабую связь с профессией). Для того чтобы подготовить хорошего автослесаря, хватает пары лет. Но экономист потом с легкостью сменит нефтегазовую отрасль на ритейл, а автослесарю понадобится полгода переподготовки, чтобы перейти с ВАЗа в сборочный цех «Ниссана».

Поэтому специалист высокой квалификации спокойно переезжает из Барнаула, положим, в Москву и находит работу. И «решает проблемы» с регистрацией. И не испытывает никакой дискриминации. А рабочий автозавода сто раз подумает, перед тем как сменить место жительства. Что останавливает трудовую мобильность специалистов средней квалификации?

На первом месте будет, конечно, жилищный вопрос. Проданная квартира в Новгороде или Самаре не позволит купить аналогичную в Москве или Питере. Однако есть и горизонтальная мобильность. Город (предположим, Ангарск в Иркутской области) испытывает нехватку рабочих ядерного производства, а в Самаре их избыток. Но они не переезжают. Почему? Потому что переезд в России сопряжен с массой трудностей бюрократического свойства.

На старом месте жительства у вас очередь в детский сад и школу, если повезло, очередь на квартиру и — не будем об этом забывать — место на кладбище для близких и любимых. На новом месте это появится после получения прописки. А прописка появится, если вы купите жилье. А если приедете на пару-тройку лет, чтобы посмотреть, понравится или нет, пойдет или не пойдет? Эта пара-тройка лет станет для вас адом, если вы не одинокий мужчина с хорошим достатком и крепким здоровьем. За все, даже за устройство на работу, вы будете давать взятки. За поликлинику, за детский сад, за прием в поликлинике. Те самые здоровые и молодые менеджеры как-то об этом не задумываются.

Поэтому люди предпочитают оставаться на старых местах, работать на должностях, которые ниже их квалификационного уровня, и получать меньшую зарплату. Поэтому управленцы боятся сокращать откровенно лишний персонал. Человеку некуда идти в «этом городе». Мысль о том, что он может переехать, никому в голову не приходит — мы все живем в одной стране и понимаем, что лучше два пожара и три ремонта, чем один переезд.

По приблизительным оценкам экономистов из Института глобализации и социальных движений, примерно 10 млн работников занимают сегодня места, которые выше их профессиональной квалификации, и при облегчении условий переезда эти же места могли бы занять специалисты более высокой квалификации с меньшей зарплатой. Если мы предположим, что это «с меньшей зарплатой» всего лишь 1000 руб. на человека, то мы поймем, что бизнес теряет ежегодно 180 млрд руб. прибыли. 45 млрд налогов. На эти деньги, например, можно было бы на четверть обеспечить российскую систему здравоохранения.

Но и это еще не все. Есть предприятия, которые год за годом получают государственные субсидии, чтобы не допустить социального взрыва (тот же Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат), в то время как на другом конце страны существуют фабрики, которые задыхаются без рабочей силы этого же самого профиля. Подсчитать эти убытки пока даже никто не пытался.

Проблема, конечно, не только в прописке. Есть масса других причин. Но прописка среди них оказывается явно не последней — она не дает нормально устроить ребенка в школу или получить нормальную медицинскую помощь по месту фактического проживания. И все это тормозит нормальную мобильность населения. Даже если роль прописки всего процентов десять, то возникает простой вопрос: мы готовы недополучать 4,5 млрд руб. (на медицину, здравоохранение и проч.) за то, чтобы у милиции был дополнительный повод брать взятки?